«Все будет так, как хочется зиме» — Majdanek Waltz в Ex Libris.

Суббота начиналась так чудесно скверно, что уже думала: после танцев никуда не пойду. Ну и что, что Majdanek Waltz, что непонятно, когда еще заедут из своей Рязани, что они оказались таким приятным неожиданным открытием. В общем-то, сначала открытием стал Борис Поплавский. Изумительно, что он даже не упоминался в курсе Рус. лит-ры 1-ой половины 20-го века, а ведь его называли русским Артюром Рембо. И было, за что. Собственно, первыми услышанными вещами Majdanek Waltz были стихи Поплавского на альбоме «Детство Гамлета»… Как обычно, спонтанно передумала и поехала в Ex Libris, успела аккурат на завершение выступления коллектива «Рада и Терновник» (кстати, всегда недоумевала, почему Рада менее популярна, чем Хелависа, по крайней мере, вокал гораздо более впечатляющий).

Занятное местечко, почему меня сюда раньше не заносило? Расположенное в здании библиотеки-читальни в Бобровом переулке, куда не доносится шум с Мясницкой, арт-кафе создает впечатление уютной спрятанности, ну или приятной уединенности. Зал, где происходил концерт, напомнил пространственное решение Школы драматического искусства: зрители вокруг сцены в два яруса, соединенных винтовой лестницей. Окровавленный манекен в очках, темно-зеленая тяжелая драпировка стен, публика – в основном, тихие длинноволосые юноши и дяденьки в очках. Так-так, я попала по адресу. Майданеки собирались долго. До этого ни разу не лицезрела коллектив вживую, так что не знала, кого и ждать. Что за люди играют такой меланхоличный дарк-фолк, и что за человек стоит за этим странным отчужденным голосом?… Ожидание затягивалось. Наконец на сцену вышел мальчик со скрипкой, которого я тут же окрестила Соби, незаметно подтянулись остальные музыканты во главе с солистом Павлом, погас весь свет, остались лишь несколько свечек в центре и уличные фонари, свет которых проникал внутрь через окна второго этажа и, преломляясь, запечатлевал на стене гротескные тени. Заныла скрипка, и вот в темном зале (хочется сказать, «темной зале») с атмосферой, сгодившейся бы для спиритического сеанса, прозвучал тот самый странный голос: «Дома глаза раскрыли в тишине…». На два часа тебя укутывает куда-то в туманные дали, погружает в состояние какого-то сладостно-дремотного оцепененья. Пашин голос, выводящий болезненно красивые тексты, сродни заклинаниям, под меланхоличные звуки гитар и скрипки…

…Зачем она мертва и, отчего так одинока в девственной тиши…

Никак не могла схватить, понять, на какую полочку внутри собственного восприятия это все положить. По музыке, местами напоминает Empyrium, где-то Stillife, иногда даже Sopor Aeternus. А слова… Кажется, здесь все для того, чтобы слушать именно слова. Ничего лишнего, музыка остается фоном… или нет, вот же она, выходит на первый план, поглощает тебя, уводит по спирали сквозь сиренево-туманные глубины, перенося на сотню лет назад, скажем, в «среду на башне» Вячеслава Иванова… Такая единственно верная музыка к этим словам.

«Гамлет, Ты уезжаешь, останься со мной,
Мы прикоснемся к земле и, рыдая, заснем от печали
Мы насладимся до слез униженьем печали земной,
Мы закричим от печали, как раньше до нас не кричали.»

Да и место и время казались поразительно уместными. Теплая, почти уже летняя ночь, небольшой зал, где пространство мистически скрадывается тьмой, а текст и музыка рисуют совсем другую картину. «Был страшный холод, трескались деревья», и в сознании возникал морозный Петербург, одиноко летящая черная птица, скованные холодом улицы, желание бегства, ощущение неминуемой гибели. Уютное тепло и убивающий холод. Как абсент, сначала обжигающий холодной горечью, а после разливающийся по горлу живым теплом, вызывая улыбку на губах. Потеря внешних очертаний и перетекание образов вызывали вопрос, уж не зеленая ли фея, в самом деле, радушно приняла меня в свои объятья.

«Гамлет, Ты уезжаешь, останься со мной!»
Пела безумная девушка под луной.

Павел тоже производит впечатление «слегка не отсюда», внешне немного напоминает обоих героев фильма «Открой глаза» Алехандро Аменабара. Тихий, грустное тихое лицо и почти постоянная сигарета. И этот ни на что не похожий голос, выпевающий красоту обреченности. Закончил на соответствующей ноте – «Розой смерти» Попласвкого.

«И весна, бездонно розовея,
Улыбаясь, отступая в твердь,
Раскрывает темно-синий веер
С надписью отчетливою: смерть.»

Что я могу сказать. Очень впечатлена. Рекомендовать направо и налево не буду, ибо вещь явно «не для всех», но меланхоликам понравится :)